Пресса о нас

Новый год – особенный праздник. И никто не станет спорить, что главной персоной зимнего торжества становится загадочная, сказочная фигура Деда Мороза.

Заслуженный артист России Вячеслав Тимошин в новогодних спектаклях уже много лет выходит на сцену Пермского ТЮЗа в образе главного новогоднего волшебника

 

– Вячеслав Андреевич, каков же Ваш Дед Мороз?

 

– Это особенная роль, сказочная. Дело в том, что Дед Мороз настолько традиционный образ, десятилетиями созданный… Ведь впервые в России елку стали наряжать еще в петровские времена, а в Советском Союзе – в 30-е годы. И, конечно же, сложился стереотип добряка в длинной шубе, с бородой. В отличие от Санта Клауса и Пэра Ноэля, наш Дед – с посохом, с мешком игрушек. Помните, в популярном мультике Дед Мороз спасает игрушки, которые заблудились. То есть это оптимист, положительная натура, которая всех спасает, рассеивает злые чары. И создать характер, отличающийся от традиций, конечно же, нельзя. Он может быть веселым, лукавым, смешливым, недотепистым немножко, но из всех ситуаций он должен выходить победителем.

 

– А до какого возраста Вы сами верили в Деда Мороза?

 

– Я жил в деревне, и в садике и в школе в роли Деда Мороза выходили наши воспитательницы и учителя. Поэтому он настолько был узнаваемым, что волшебство не складывалось. Меня больше интересовали подарки в его мешке. Тогда в подарках впервые появились яблоки, которые привозили из города. И если в подарке были в основном карамельки, наступало разочарование, а вот если шоколадные конфеты да яблоко – это да! Мы и хороводили вокруг елки, а сами все ждали подарков. В студенческие годы я сам активно «дедморозил». Это было подпиткой моего актерского самочувствия. В одной квартире встречал дядя из Грузии. Такой и споет и спляшет. В другой – молодожены, они поили чаем. В обеспеченных семьях могли и дорогим тортом «Прага» угостить. Я видел такие срезы общества – как живут, как общаются. Однажды, засидевшись в гостях, я потерял свою Снегурочку, пришлось ехать на трамвае, и за мной бежали дети, увидев «живого» Деда Мороза.

Когда у самого появились дети, приходил Дедом Морозом в детский сад к сыну и дочери.

 

– Узнавали папу?

 

– Конечно. Гордились, говорили всем: «Это мой папа», но сценарию не мешали. Подросшие дети эстафету подхватили. Сын тоже переодевается Дедом Морозом на работе. Лицедейство не стало его профессией, занимается этим для души.

 

– Вячеслав Андреевич, а детям вообще полезно верить в сказки?

 

– Сказка пробуждает фантазию, помогает вырасти гуманным человеком. Закладывает в детях ощущение биполярности мира – тут добро, а тут зло. Они потом поймут, что в одном человеке может быть намешано и то и другое. А пока должны по поступкам определять – это хорошо, это плохо. Моя дочка читала сказки моей внучке, когда та еще в животе у нее была. А я своим детям придумывал «многосерийные» сказки. Постоянным персонажами были Капитан и котенок Бям, все время появлялись другие зверюшки, в зависимости от места действия. Они все время путешествовали. Смысл и цель этих сказок – познакомить ребят с разными странами, обычаями, верованиями. Мы ездили по Лапландии, в Африке сражались с пиратами, попугаи предупреждали об опасности.

 

– А сюжет придумывали на месте или готовили заранее?

 

– Тут же, все импровизировал. Они меня даже спрашивали – а вот вчера у героя была ножка раненая, а сегодня он уже бегает, как же так? Приходилось на ходу придумывать, выкручиваться, добавлять истории. И никогда не знал, куда меня занесет, по ходу истории рождались драматические события, конфликты. Каждую серию заканчивал так: «А продолжение в следующий раз».

 

– А почему Вас не устраивали готовые сборники сказок?

 

– Хороший сказочный сборник – с картинками, на хорошей бумаге – тогда было трудно достать. А тоненькие книги детям были уже не интересны. Такие сказки, как про Лису и Зайца, разные стишки, песенки, мы в годик читали, а ближе к школе, лет в 6-7, им хотелось другого. И получилось, что сын поступил на географический факультет ПГУ. Облазил все пещеры, ледники на севере Пермского края, сплавлялся по рекам. Кристалл горного хрусталя стоит дома как трофей. А когда он писал диплом, я надеюсь, он вспоминал, как мы путешествовали вместе с Капитаном и котенком Бямом.

Сказки вообще подвигают к сочинительству. Дочь, когда училась в педагогическом институте, писала рассказы, сын стихи в школе сочинял. Сказки расширяют кругозор, обогащают человека.

 

– Вячеслав Андреевич, можно говорить, что ваши драматургические сочинения тоже родом из детства?

 

– Я был домашним ребенком, ребята не принимали меня в игры, считали слишком положительным. Я не лазил с деревенскими ребятами в огороды. Для меня это было неприличным, я знал, что мама огорчится и не мог ее расстраивать. Зато я читал запоем – приключения, фантастику. Собирал мальчишек и рассказывал им истории пострашнее. Они иногда даже боялись домой идти.

 

– Тут уже ваши актерские способности проявлялись, не только литературные...

 

– Да, это и актерское начало. С двух лет изображал соседей, знакомых. А постарше стал – играли в театр. Разыгрывали истории про Машу и медведя. Продавали билеты по 10 копеек, приходили старушки соседские. Мы раздвигали шторы, и начинался театр. Потом занимался в драматическом кружке в школе, в доме культуры. Там я впервые стал играть в настоящих спектаклях со взрослыми. Однажды играл сына, в другой раз брошенного ребенка, который просил милостыню. И настолько вживался в образ, что долго не мог успокоиться, не мог спать до самого утра. Закончил школу с серебряной медалью, мне «светил» университет, но я уже «заболел» театром. В 1967 году поступил в Саратовское театральное училище. Потом меня забрали в армию. А после решил получить высшее образование. Поехал в Москву. В Щукинском училище меня слушал сам знаменитый педагог Борис Захава. Несмотря на то, что я был по спискам 3185-м, он прослушал весь мой репертуар – стихи, прозу, басню, причем слушал с интересом. На последнем туре меня срезали. Какая-то въедливая старушка выяснила по моим документам, что у меня уже есть актерское образование. Мне сказали – идите и работайте. Уехал я в Республиканский русский драматический театр Таджикской ССР.

 

– А как в Перми оказались?

 

– Я всегда хотел вернуться в Россию. Чувствовал себя эмигрантом, там все было не так, хотел слушать русскую речь. И вот в 1974 году с актерской биржи меня пригласили в Пермский ТЮЗ. Хотя не очень хотел ехать в детский театр... Что там играть: «Волк и семеро козлят» да «Кошкин дом»?.. Но потом узнал, что в Перми работают мои друзья по Саратовскому театральному училищу: О. Гурьев, Г. Бахмисова, В. Кабанов, В. Пожаров – всего 9 человек и, чем черт не шутит – согласился.

 

– А потом выяснили, что в репертуаре не только «Волк и семеро козлят»...

 

– Да, тут оказался такой рай! Сразу дали возрастную роль генерала в «Капитанской дочке», это в 24 года. И пошло-поехало. Да еще комнату выделили.

 

– А как вы стали писать пьесы?

 

– Это Михаил Юрьевич Скоморохов меня подвигнул. Я все время писал капустники, сценки для выступлений наших актеров. А он мне предложил пьесу написать по мотивам русского фольклора про Ивана Агича, сына Ягова. Так появилась сказка «Как Баба Яга сына женила», которая идет в театре уже 17 лет. Так пошло-пошло. Написано уже больше десятка пьес и инсценировок. Но все больше новогодние.

 

– Вот мы опять вернулись к Новому году. Что для Вас значит этот праздник?

 

– Да, праздников много. Раньше отмечали 7 ноября, ходили на демонстрации, 8 марта – Женский день. Новый год – самый общий, самый домашний, самый волшебный праздник. Обязательно фильм «С легким паром», а раньше «Карнавальная ночь», который я еще мальчишкой увидел и полюбил песню про 5 минут. Новый год сплачивает семью. Даже не сам праздник, а подготовка. Вот придут гости, надо резать салаты, украшать елку, мама-папа нарядятся в Деда Мороза и Снегурочку. Малыш расскажет стишок, будет вкусный торт, звон бокалов, потом все побегут кататься с горки. Это такой праздник – именины сердца. Король праздников.

 

Беседу вела Алла Гурина.